Позиция

В последнее время в Петербурге все чаще можно наблюдать прискорбную картину: люди, в основном пожилые, что-то взволнованно обсуждают, глядя на фонарные столбы или заборы, а высоко-высоко на этих заборах приклеены листовки со свастикой. Так высоко, что если кто и захочет сорвать, да не сможет. Вслед за колонной ветеранов на 9 Мая по Невскому маршируют бритоголовые ребята, а у правоохранительных органов на все случаи жизни одна отговорка -Государственная Дума не торопится принимать законы, необходимые для борьбы с фашизмом...

Комитет по делам общественных объединений и религиозных организаций Госдумы подготовил проект Закона о запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации. Я не спорю, сначала он был половинчатым и слабым, несколько раз подвергавшийся переработке. Но каждый раз, когда его выносили на депутатское обсуждение, парламентарии его успешно проваливали. И глядя на то, с каким упоением они это проделывают, я начала думать, что многие из них, самим себе в этом порой не сознаваясь, в глубине души сочувствуют фашизму. Нет-нет, конечно, не тому, с которым мы воевали во Вторую мировую: возможно, фашистами им видятся нынешние демократы.

Иногда, к счастью, довольно редко, приходится слышать такие возражения: ведь вы выступаете за свободу слова, а сами требуете запретить печать листовок и издание газет особого сорта. Но, поверьте мне, в Европе, в области свобод ушедшей от нас далеко вперед, на этот счет существует совершенно иная практика. И во Франции, и в Германии были, есть и будут ограничения на свободу слов, если эти слова сеют национальную рознь. В Германии можно получить до двух лет тюрьмы за одно только публичное отрицание факта существования Холокоста. Национальная дискриминация не входит в число тем, на которые распространяется свобода слова.

Но если законов нет, то и полномочий нет. Получается, что власть бессильна перед проявлениями экстремизма.

Даже в рамках неполного и несовершенного законодательства при желании можно найти способы борьбы с фашизмом и национализмом. Есть Указы Президента, есть Конституция. Этого вполне достаточно для того, чтобы создать специальные подразделения милиции, которые не будут воевать с населением по принципу его "брюнетости", а будут руководствоваться советами психологов, социологов, этнографов. Ведь национализм это не только свастика на улицах города. Это и безграмотное, оскорбительное поведение нашей милиции. Очень метко по этому поводу сказал Сергей Адамович Ковалев: "Милиции гораздо легче ловить брюнетов, чем бандитов".

А покуда все это - и милицейский произвол, и марши по главным улицам города - проходит при полном попустительстве местных и центральных властей, фашисты реально работают, не покладая рук. Они активно используют самые разные протестные движения, которых сейчас по стране предостаточно. Например, сейчас они днем и ночью обхаживают шахтеров, которые лежат на Горбатом мосту в Москве. Горький парадокс истории: наряду с фашистами на шахтерские беды, как воронье, слетелись и коммунисты-ампиловцы.

Коммунисты очень болезненно реагируют на такие "парадоксы", считая, что советский народ именно под руководством Коммунистической партии победил фашизм.

К сожалению, коммунисты до сих пор не поняли: та война была битвой двух тоталитарных режимов. И если один режим был осужден на Нюрнбергском процессе, то другой так и остался безнаказанным. Отсюда и странные иллюзии. Дума выбирает уполномоченного по правам человека из числа коммунистов. Это же полный абсурд, когда партия, поправшая все мыслимые и немыслимые права людей, начинает рядиться в одежды их защитника.