Позиция

Флеминг Роуз:

Что сейчас происходит в Чечне? Глядя из Москвы, очень трудно разобраться, какова расстановка сил, какие политические идеи двигают участниками этого конфликта, и как вам видится выход из той тупиковой ситуации, которая там сейчас складывается?

Галина Старовойтова:

Ну, события в Чечне начались не вчера и не сегодня. Я бы выделила здесь несколько разных аспектов.

Исторический аспект. Чечня была одной из общин северокавказского общества, которые несли наиболее жесткие и упорные бои в ходе кавказской войны более ста лет назад. Затем чеченцы оказались одним из наказанных Сталиным народов, они были депортированы, понесли огромные потери в ходе этой депортации и проживания в изгнании.

Потом они вернулись, оставшись таким же сплоченным, солидарным народом, народом, который сохраняет многие, очень древние традиции своих предков, например, традицию вендетты, или кровной мести.

Сегодня образ чеченца рисуется средствами массовой информации, в основном, в черных тонах, или - в черно-белых тонах. Я вижу явную заинтересованность и тенденциозность телевидения или, скажем, центральной прессы.

Я была очень огорчена, прочитав в газете "Сегодня" статью Миши Леонтьева - специалиста по экономике, скорее, чем по национальному вопросу, - который, в общем, допускает барражирование военных самолетов России над Чечней за то, что она "так плохо себя ведет", за то, что слишком много себе позволяет чеченская мафия в Москве. И здесь ярлык мафиозных структур как бы приклеивается к народу в целом. Между тем, всегда, говоря о национальных проблемах и о проблемах преступности, надо иметь в виду, что преступники не имеют национальности.

Я вижу сегодня тенденцию смешивать вопрос о суверенитете Чечни, ее стремлении к самоопределению вплоть до выхода из России... Кстати, мы не знаем, насколько широко распространены эти настроения сегодня в Чечне, опроса или референдума по этому вопросу не было. И вот, этот вопрос смешивается с проблемами преступности, и под дымовой завесой борьбы с чеченской мафией идет наступление на этот очень непокорный народ.

Между тем, надо сказать, что рядовые чеченцы, а тем более интеллигенция чеченская, - прекрасная, высококультурная интеллигенция, я знаю коллег многих, этнографов, социологов там, в Чечне, - относится к лидерам чеченской мафии примерно так же, как итальянцы относятся к сицилийской мафии, или вообще к итальянской мафии в Америке.

Они вовсе себя с ней не идентифицируют. Может быть, самолюбие небольшого народа где-то приятно щекочет идея о том, что - "вот смотри, наши дают там прикурить". Я встречала такое отношение среди итальянцев, и может быть, среди чеченцев, но это не значит, что народ себя ассоциирует с какими-то криминальными элементами.

Между тем, со стороны российского общества я как раз вижу эту тенденцию: раз - чеченец, значит - преступник, значит, бандит. С этим связана и кампания этнических чисток в Москве, организованная мэрией Москвы. Как сказал Сергей Адамович Ковалев в своем докладе о состоянии прав человека в России на сегодня: "Конечно, милиции легче ловить брюнетов, чем бандитов".

Я сама на днях была свидетельницей такой "поимки брюнета" на улицах Москвы, который шел, ничего плохого не предпринимал. Остановился возле него УАЗик, он был обыскан на глазах у изумленной публики, у него был отобран паспорт, он был затолкан в эту машину и направлен в одно из отделений милиции. Офицер обещал мне, что он будет освобожден через час или два. А мы знаем, что из милиции люди выходят нередко и с переломанными ребрами, и через тридцать суток. И этого человека, действительно, освободили вскоре, и он позвонил мне. Но я представляю, какое количество чеченцев подвергается этому.

Причем, настоящие лидеры мафии, безусловно, откупаются. А вот простые гости с Кавказа, в частности - с Северного Кавказа, сегодня встречают в Москве такой негостеприимный прием.

И вот в свете этих предрассудков, которые уже приняли, я бы сказала, государственный характер, я и рассматриваю то, что происходит сегодня в Чечне.

Цит.по: // Радио “Свобода” / Радио Свободная Европа. – 31 октября 1999.