Новости и ход следствия

Вероятность того, что офис депутата Госдумы Галины Старовойтовой прослушивался обвиняемыми в ее убийстве, получила подтверждение на состоявшемся сегодня очередном судебном слушании по делу об убийстве Старовойтовой. Суд выслушал одного из свидетелей по уголовному делу - Юрия Мельниченко, ранее работавшего на одном из предприятий городской телефонной сети. Мельниченко заявил, что в 1998 году он, по просьбе некоего Сергея (как выяснилось впоследствии, ныне обвиняемого Сергея Мусина), за денежное вознаграждение помог ему и еще одному молодому человеку по имени Слава, незаконно проникнуть внутрь нескольких распределительных шкафов городской телефонной сети.

“Согласно данным, имеющимся в уголовном деле, в одном этих шкафов находится клеммовая пара телефонной линии здания на Большой Морской улице, где в 1998 году располагался депутатский офис Галины Васильевны”, - сообщил корреспонденту “Фонтанки” представитель потерпевшей стороны адвокат Леонид Сайкин. Сергей Мусин, которого Мельниченко опознал по фотографии во время следствия, в настоящее время находится в розыске – ему заочно предъявлено обвинение.

По словам свидетеля, за предоставление Мусину незаконного доступа в телефонную сеть и переданные схемы подключения телефонных линий, Мельниченко получил вознаграждение в размере 200 долларов и 1100 рублей.

Помимо бывшего сотрудника ГТС, суд заслушал показания еще двух свидетелей – бывшего военнослужащего Роберта Лутфирахманова и осужденного Сергея Васильева.

Особое внимание адвокаты подсудимых и сами подсудимые уделили рассказу Лутфирахманова, который в 1998 году сдавал двоим молодым людям свою квартиру, расположенную на Канонерской улице. Полное имя и паспортные данные одного из этих молодых людей хозяин квартиры записал – это был житель города Дятьково Брянской области Воронин (в зале суда его назвали Алексеем). Напомним, что на скамье подсудимых по обвинению в убийстве Старовойтовой находится житель Дятькова – Анатолий Воронин.

Показания Лутфирахманова также не обошлись без ссылки на ГТС: свидетель сохранил квитанции на оплату телефонных разговорах, которые вели его временные жильцы. Согласно этим квитанциям, приобщенным к уголовному делу и оглашенным обвинением в сегодняшнем заседании, квартиранты звонили в Брянск и Брянскую область, Новгород, Саранск, Петрозаводск.

Примет Воронина и его спутника свидетель не запомнил, но на очной ставке в ходе следствия обвиняемый Воронин сам опознал Лутфирахманова, заявив, что это именно тот человек, у которого он ранее снимал квартиру на Канонерской улице.

Адвокаты и подсудимые (особенно – подсудимый Лелявин) интересовались подробностями обстановки в этой квартире, ее конструктивных особенностях и планировки. Не удовлетворившись словесными описаниями жилища, адвокаты подсудимых стали требовать, чтобы свидетель нарисовал схематический план квартиры. Представители обвинения протестовали. В зале суда возникла жаркая дискуссия между адвокатами и сотрудниками прокуратуры о том, что можно считать показаниями, а что – следственными действиями.

Утихомирив стороны, судья Валентина Кудряшова поддержала адвокатов. Свидетель нарисовал схему квартиры, оформив ее соответствующими процессуальными дополнениями.

На сегодняшнем заседании суд заслушал еще одного свидетеля – осужденного Сергея Васильева, этапированного в Санкт-Петербург из Вологодской области, где он отбывает наказание. Ранее Васильев работал курьером в петербургской юридической фирме “Статус-кво”, офис которой располагался на улице Демьяна Бедного. В юридическую фирму он был странным образом устроен после того, как, по словам самого свидетеля “вернулся с отсидки”. Выступая сегодня в суде, Васильев заявил, что знаком с двумя обвиняемыми – Игорем Лелявиным и Юрием Ионовым. И если подробностей знакомства с первым он не помнит, то с Ионовым он познакомился в то время, когда последний работал в охранной фирме “Благоверный князь Александр Невский”.

Также Васильев заявил, что в ходе следствия на него было оказано давление, а перед нынешним этапированием в Санкт-Петербург для дачи показаний в суде, в исправительном учреждении, где он содержится, был “разыгран целый фарс”. Однако подробностями об этом свидетель решил не делиться.