Новости и ход следствия

Следствие по делу об убийстве депутата Госдумы Галины Старовойтовой длилось почти 5 лет. Судебный процесс, начавшийся 29 декабря 2003 года, также пока далек от завершения. Тем не менее, это одно из немногих громких политических убийств, которое может быть раскрыто в полном объеме, то есть могут прозвучать не только имена исполнителей, но и имена заказчиков.

На днях вызванный в суд для дачи показаний бывший помощник Галины Старовойтовой Руслан Линьков, находившийся рядом с ней в момент убийства и получивший тогда тяжелое ранение, опознал среди шестерых подсудимых человека, который стрелял в Старовойтову.

На вопросы участников процесса Руслан Линьков отвечал более трех часов. Вспоминать обстоятельства тех драматических событий ему было явно нелегко, но на вопрос судьи Валентины Кудряшовой, знаком ли ему кто-либо из шестерых подсудимых, Руслан Линьков ответил, не раздумывая: “Знаком Акишин. Видел его на лестнице дома 91 по каналу Грибоедова. Он был в числе двух нападавших”. Тот факт, что Линьков узнал этого человека еще в ходе предварительных слушаний дела, в суде подтвердила и Ольга Старовойтова, сестра убитой Галины Старовойтовой.

Убийство Галины Старовойтовой ее бывший помощник назвал своей личной трагедией. С Галиной Васильевной, в то время — народным депутатом СССР от Армении, он познакомился в 1989 году на одном из демократических митингов в Ленинграде. В 1990 году Старовойтова предложила ему работу. “Я считаю ее идеалом политика, — сказал Линьков на заседании суда. — Еще академик Сахаров может встать в этот ряд. Больше я не могу назвать никого, сравнимого по масштабам личности”.

События трагического вечера 20 ноября 1998 года Руслан Линьков по просьбе гособвинителя описал в деталях. В тот день он встречал Галину Старовойтову в Пулково — она прилетала из Москвы для того, чтобы утром 21 ноября выступить на телевидении и ознакомиться с письмами избирателей. Визит не был неожиданным — родной город Галина Старовойтова навещала примерно раз в 1,5-2 недели, а с учетом того, что впереди были выборы в Законодательное собрание Петербурга, такие поездки стали еще более частыми. По дороге из аэропорта (для Старовойтовой была заранее заказана машина в автохозяйстве Смольного) она подвезла в район Ленинского проспекта своего коллегу-думца Сергея Никифорова, затем в сопровождении Руслана Линькова заехала к родителям (как она сама пояснила помощнику — “отвезти гостинцы к Новому году”), а уже оттуда направилась домой, на канал Грибоедова.

В подъезд дома 91 Галина Старовойтова и ее помощник вошли вместе, почти плечом к плечу. Как вспоминал, выступая в суде, Руслан Линьков, подъезд был плохо освещен и, идя по лестнице, приходилось смотреть под ноги. В руках Галины Старовойтовой была дамская сумочка и пакет с документами, Линьков нес дорожную сумку и свой портфель. Разговор между ними шел о судебном иске, который намеревались инициировать оппоненты Старовойтовой. Внезапно, по словам Линькова, раздался “хлопок”, после которого депутат прервала разговор. “Я не понял, что это было, сначала. Напоминало какую-то детскую хлопушку. Можно было подумать, что где-то наверху дети баловались”, — говорил он. Подняв голову, он увидел двух человек с “предметами, напоминающими оружие” в руках. Первый (как показал Линьков, им и был подсудимый Виталий Акишин) спускался навстречу, второй держался чуть поодаль, возле двери квартиры депутата. Линькову показалось, что вторая фигура чем-то похожа на женскую. Раздался еще один “хлопок”, потом была вспышка... Помощник Старовойтовой пошел навстречу стрелявшим, пытаясь закрыть депутата... После третьего выстрела Руслан Линьков потерял сознание, успев расслышать слово “добей!”

На вопрос о возможных мотивах преступления, Линьков ответил однозначно — иного мотива, кроме политического, по его мнению, быть не могло.

Галина Старовойтова вела большую и общественную, и законотворческую работу. Ей принадлежит авторство первой части Конституции Российской Федерации, где прописаны права и свободы граждан. Она активно участвовала в принятии закона о СМИ. Во многом по ее инициативе Россия подписала международную конвенцию о запрещении применения пыток, а также ввела мораторий на смертную казнь. Во время первой чеченской войны она вызволила из плена около 200 бойцов российской армии. “За это ее уважали. За это же ее и ненавидели. И те, кто ее ненавидел, использовали методы, недопустимые для политической полемики: А в экстремистской прессе ее называли “врагом России”, — отметил в суде Руслан Линьков. Угрозы в адрес Галины Старовойтовой были. Они поступали как в виде телефонных звонков, так и в письмах, приходивших в ее московскую приемную. Нередки были и прямые конфликты с политическими оппонентами — коммунистами и представителями ЛДПР (стычки с Владимиром Жириновским происходили даже непосредственно в зале заседаний Госдумы). А небезызвестный генерал Макашов не стеснялся бросаться фразами что Старовойтову надо пристрелить.

Руслан Линьков предположил, что влиятельных врагов Старовойтова могла нажить себе и в 1998-м году в Петербурге, когда в городе активно шло проникновение криминала во власть, а Галина Старовойтова противостояла этому процессу.

“Оппонентами Галины Васильевны в Санкт-Петербурге была “тамбовская” преступная группа, по ее мнению, фактически захватившая тогда власть в городе и активно прорывавшаяся в Госдуму, — сказал Линьков. — Когда в 98-м году начались выборы в Законодательное Собрание, еще не захваченное криминалом, Галина Васильевна сказала, что необходимо всячески противостоять Глущенко, Шевченко и им подобным”.

В то же время ни для кого в Петербурге не является секретом, что время правления губернатора Владимира Яковлева стало для тамбовской группировки весьма благоприятным периодом, когда ее позиции заметно усилились и возникли “определенные отношения” с частью высшего чиновничества города.

Порой политические противоречия подкреплялись диаметрально противоположными позициями по конкретным вопросам.

Так, по словам Руслана Линькова, незадолго до трагедии к депутату Старовойтовой обратились представители пивоваренной компании “Балтика” и завода “Браво-интернэшнл” с просьбой помочь им добиться отмены обязательной маркировки продукции специальными голографическими марками, которые выпускались исключительно двумя предприятиями — ЗАО “Кодзнак” и ЗАО “Спецзнак”. У производителей слабоалкогольной продукции не было специальных линий для наклеивания этих спецмарок. Покупка дополнительных специальных линий повлекла бы дополнительные расходы в миллионы долларов, удорожание продукции... Между тем лоббировал постановление правительства, обязывающее клеить эти самые спецмарки — якобы в целях борьбы с поддельной продукцией — спикер Госдумы Геннадий Селезнев, а люди из окружения Селезнева были по словам Руслана Линькова крепко связаны с ЗАО “Кодзнак” и ЗАО “Спецзнак”, оборот которых составлял около миллирада долларов в год. По мнению Старовойтовой, речь в данном случае шла о типичном “рентном платеже”, пролоббированным одним из высших чиновников государства и она говорила об этом в открытую.

Вместе с тем, по словам Руслана Линькова, Галина Старовойтова была не тем человеком, которого могут остановить угрозы. Из своих поездок депутат никогда не делала тайн, а в ее приемную люди приходили даже в выходные дни. Были подозрения, что штаб созданного Старовойтовой в преддверии выборов в Законодательное собрание блока “Северная Столица” (он находился в помещении на улице Лени Голикова, которое предоставил один из кандидатов от блока) находится на “прослушке”. Линьков вспоминал: среди сотрудников штаба ходили разговоры о том, что в один из дней там видели незнакомых людей, что-то делавших с телефонными проводами. После этого “полетел” Интернет и возникли проблемы с телефонной связью.

Пожалуй, Галина Старовойтова была одним из немногих политиков высокого полета, которая не хотела подчиняться неписаным правилам и “выносила сор из избы”, откровенно говоря о криминальных связях и экономических интересах политических деятелей. Такие факты, как правило, становятся достоянием гласности только в рамках той или иной подготовленной политической кампании, при этом участники кампании безусловно продумывают гарантии собственной безопасности и условия, на которых кампания может быть прекращена. Галина Старовойтова же не играла в политические игры, а просто раскрывала факты коррупции и политического лоббирования, которые становились ей известны. Такие люди неудобны. А их существование приходит в противречие с нормами жизни, сложившимися в российской политической системе. Так что, как бы чудовищно это не звучало, убийство ее в определенной степени закономерно.

Как известно, следствие (расследованием уголовного дела, возбужденного по статье УК РФ “Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля”, занимались сотрудники УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области) пока не смогло ответить на вопрос, кто являлся заказчиком убийства. На прямой вопрос об этом, заданный, кстати, одним из подсудимых, Руслан Линьков ответил так: “Я думаю, что они известны посредникам и исполнителям. Суд должен установить их”.

Установит ли их суд? Вне всякого сомнения, суд сможет добиться озвучивания имен конкретных заказчиов — если у него будет на это политическая воля.

Пока же у многих присутствующих на процессе, складывается впечатление, что процесс отчасти управляется извне. И многие действия адвокатов обвиняемых продиктованы не столько интересами обвиняемых, сколько волей лиц, находящихся вне зала суда, но очевидно имеющих самое непосредственное отношение как к убийству Галины Старовойтовой, так и к сегодняшнему суду над исполнителями убийства.