Новости и ход следствия

Судебный процесс по делу об убийстве Галины Старовойтовой прервался на полтора месяца. Основные участники процесса (за исключением подсудимых, естественно) разъехались по отпускам. Зато в предвкушении заслуженного отдыха суд последние полмесяца заседал почти ежедневно. Допрашивали свидетелей обвинения, заполучившего в результате новые "крупные козыри".

Помощник Галины Старовойтовой Руслан Линьков опознал в подсудимом Виталии Акишине одного из двух киллеров. Это стало новостью едва ли не для всех присутствовавших, ведь до того дня в материалах дела ни о чем подобном не говорилось.

Позже Руслан рассказал корреспонденту "МК" в Питере", как было дело:

- Еще на предварительных слушаниях 29 декабря прошлого года, когда я вошел в зал суда и в первый раз увидел за решеткой подсудимых, взгляд сразу остановился на Акишине. Наши глаза встретились, и он даже как-то передернулся. Видимо, понял, что я его узнал. А уже в конце июня, когда до меня дошла очередь выступать в суде, на первый же вопрос ко мне как к потерпевшему: "Знаете ли кого-нибудь из подсудимых?", я ответил: "Никого не знаю, кроме Акишина, который был среди тех двоих, кто стрелял в Галину Васильевну".

- Все очень просто: поскольку следственных действий с моим участием было очень много, я просил оградить меня от визуального контакта с подозреваемыми. Мне необходимо было отвлечься от дурных воспоминаний, снять психологическое напряжение. И я благодарен следствию за то, что в этом мне пошли навстречу. Ведь в ходе расследования все время появлялись различные подозреваемые. Представь, что со мною было бы, если бы я каждый день ходил на опознания.

- Суд идет достаточно "вязко", медленно по той причине, что противная сторона затягивает дело. Ее адвокатская группа управляется, на мой взгляд, не из зарешеченного помещения, где сидят подсудимые. Зачастую отстаиваются интересы людей, находящихся сейчас за пределами РФ - вне досягаемости российского правосудия. Некоторые адвокаты периодически начинают защищать, например, Михаила Ивановича Глущенко и его определенных помощников - не только подсудимых.

- Что касается Селезнева, этот товарищ, видимо, хочет увести дело из уголовной плоскости, организовав гражданский судебный процесс, чтобы потом предъявлять решение суда. Но я не думаю, что это решение его устроит. Поскольку каждое мое слово, в суде и в СМИ я готов подтвердить документами.

На фоне столь сенсационных заявлений как-то теряются другие судебные сенсации. Первой из них стал арест еще одного, седьмого по счету обвиняемого. Наша газета уже рассказывала, что на следующий же день после того, как подсудимый Алексей Воронин начал давать показания в суде, был задержан Вячеслав Лелявин, старший брат одного из обвиняемых. Напомним, что прежде Лелявин-старший пребывал в статусе свидетеля, но лишился этого статуса , сразу после очередного допроса в "Большом доме". Теперь уже очевидно, что показания Воронина стали тут "последней каплей". Не удивительно, что государственный обвинитель Виктория Шувалова фактически пыталась запретить присутствовавшим журналистам писать о проведшем в тот день заседании. Впрочем, она с самого начала процесса страстно желала выдворить из зала "пишущую братию". Большое неудовольствие прокурора вызывает и разглашение имен свидетелей, особенно таких, кто попадал за решетку по другим уголовным делам. Порой и судья Валентина Кудряшова, не раз отклонявшая ходатайства о ведении процесса в закрытом режиме, просила журналистов воздержаться от публикации некоторых фамилий. Быть посему.

Скажем лишь, что следующим после Воронина свидетелем стал в суде родственник главного из подсудимых - Юрия Колчина (точнее - родственник его жены Яны). Этот 23-летний грузчик поведал немало любопытных подробностей о том, что происходило летом и осенью 1998 года на набережной канала Грибоедова, а также на улице Демьяна Бедного, на которой располагался. офис охранного предприятия "Благоверный князь Александр Невский". В том же здании был и офис старого знакомца Юрия Колчина - вышеупомянутого депутата Глущенко, известного и под кличкой Миша Хохол. Из показаний свидетеля следует, что сам он подчинялся бывшему офицеру ВМФ Сергею Мусину по прозвищу Моряк. Тот, в свою очередь, выполнял указания Колчина, ну а еще выше в этой иерархии располагался Михаил Глущенко. Свидетель, которому во время описываемых событий было лишь 17 лет, участвовал в установке и обслуживании подслушивающей аппаратуры, а также в слежке за Старовойтовой. Через пару дней после убийства Галины Васильевны этот молодой человек спросил у Мусина: "Сережа, это ваша работа?" И услышал в ответ: "Сгинь, пропади!"

Адвокаты "основных" подсудимых не упускают случая подчеркнуть, что обвинение во многом строится на показаниях подсудимого Воронина и нынешнего грузчика - людей, которые сами признают, что нарушали закон. А в кулуарах суда корреспонденту "МК" в Питере" довелось услышать от Яны Колчиной весьма нелицеприятные суждения о ее молодом родственнике. Тот и впрямь некоторое время назад задерживался за кражу или еще какое-то преступление примерно того же рода. Только это все - "лирика", способная, в принципе, подействовать на присяжных, но таковые в данном процессе не участвуют. А профессиональные судьи знают, что сколько-нибудь достоверные сведения о распределении ролей в любой преступной группировке может поведать лишь тот, кто и сам не без греха. Иных и близко не подпустят к криминальным тайнам.

Не исключено, что новые показания на Глущенко позволят объявить его в международный розыск и вернуть на родину при помощи Интерпола. Так это или нет, выяснить пока не удалось. Сотрудникам федеральной службы безопасности сейчас не до журналистов, Путин подписал указ о ее реорганизации, и в ФСБ грядут большие перемены.