«… Я не говорю про газеты типа «Завтра» или «Советская Россия», или «Правда». Они клевещут часто, мне приходилось выигрывать у газеты «Правда» даже в 1990 году по иск о защите чести и достоинства, я выиграла судебный иск и это было тогда большой редкостью — демократия отнюдь не победила тогда. Я не склонна к сутяжной деятельности, у меня нет на это лишнего времени, но я вынуждена защищаться, потому что у меня есть избиратели, которые слушают эту клевету, и если бы я смолчала, они могли бы счесть, что она имеет под собой основания. Я хотела бы напомнить всем нашим журналистам, что им в руки дано очень острое оружие — перо. И это оружие способно ранить, способно убить человека, даже физически убить человека. Моя мать, в частности, имела сердечный приступ после всего этого. В особенности это перо способно убить политика в его политическом качестве, и поэтому политики иногда вынуждены обороняться. Еще о нравственности — мы, демократы «первой волны», стояли у истоков свободной прессы, стояли у истоков борьбы за закон о средствах массовой информации. Он был принят именно нашим Верховным Советом, горбачевским… Мы принимали его не потому, что ждали каких-то благ для себя — свобода слова есть свобода слова для всех, в том числе и для наших врагов, и они ею широко пользуются /…/ Мы всегда были с теми средствами массовой информации, которые сегодня, я не побоюсь этого слова, вступили в какую-то травлю, даже против меня. Во время убийства Димы Холодова мы были вместе с «Московским комсомольцем», мы хоронили его вместе, были на митинге. С вами, «Эхо Москвы», мы были во время всех путчей… Известна еще со времен Великой французской революции фраза: «Революция пожирает своих детей». Наверное, это закономерно. Хотелось бы, чтобы революции не пожирали свои институты, порожденные этими революциями — в частности, институт свободы слова. Вероятно, дети, которые шли в революцию (включая и нас, демократов «первой волны») должны были это знать и на это рассчитывать — никаких особых благ для себя от нашей даже мирной революции мы не ждали. Но мы хотели, чтобы институты, которые утвердились в обществе в результате нашей мирной революции, такие как свобода выборов, парламентаризм, свобода слова, свобода печати — чтобы эти институты не были также поглощены в последующую эпоху».

Галина Старовойтова в прямом эфире радиостанции

«Эхо Москвы», 23 июня 1998 г.

«Иногда, к счастью, довольно редко, приходится слышать такие возражения: ведь вы выступаете за свободу слова, а сами требуете запретить печать листовок и издание газет особого сорта (речь — об изданиях фашистского толка — прим.ред.) Но, поверьте мне, в Европе, в области свобод ушедшей от нас далеко вперед, на этот счет существует совершенно иная практика. И во Франции, и в Германии были, есть и будут ограничения на свободу слов, если эти слова сеют национальную рознь. В Германии можно получить до двух лет тюрьмы за одно только публичное отрицание факта существования Холокоста. Национальная дискриминация не входит в число тем, на которые распространяется свобода слова».

Из интервью Галины Старовойтовой газете «Невское время» — 22 июля 1998 года

О статье в «Советской России» («Платон им сын, но истина дороже» — 28 марта 1991 года):

«Действительно, моего сына зовут Платон, и действительно ему 20 лет, влюбился в прелестную английскую стюардессу… Все остальное здесь очень грязная клевета и, честно говоря, наиболее адекватным ответом газете «Советская Россия» была бы публичная пощечина ее редактору Чикину, тем более что он народный депутат РСФСР. Я вообще мечтала бы сделать это просто в зале Съезда. Может быть, я так и сделаю, так что советую товарищу Чикину не попадаться мне на дороге…»

Из интервью Г.В.Старовойтовой радиостанции «Эхо Москвы», 28 марта 1991 года.

О выигранном в суде процессе против журналистки Егеревой, опубликовавшей в «МК» клеветническую статью о Г.В.Старовойтовой:

«…уголовная статья за клевету всегда существовала и в УК СССР, и в УК РСФСР, и теперь существует, но случаев ее применения не было: обычно умысел доказать очень трудно. Умысел Е.Егеревой доказывался легко, и это объективно помогло созданию важного прецедента в судебной практике. Теперь тысячи оклеветанных нашими «самыми независимыми» в мире СМИ граждан получат надежду на защиту. Ведь перо острое оружие; оно может не только ранить оклеветанного и его близких — порой оно может и убить..»

Из интервью Галины Старовойтовой газете «Новое время» — 25 августа 1998 года.