Текст выступления Руслана Линькова осенью 2006 года в прениях в суде присяжных, где слушалось уголовное дело в отношении соучастника убийства Галины Старовойтовой, ныне уже осужденного Вячеслава Лелявина:
Уважаемый высокий Суд! Ваша честь!
Не смотря на то, что в этом процессе противная сторона всячески нарушала мои права на равноправное участие в представлении и исследовании доказательств (мои выступления неоднократно и в грубой форме прерывались), я не намерен использовать прения для того, чтобы отвечать на выпады в мой адрес, грубость адвокатов и не стану отнимать у Высокого Суда много времени. Моя речь займет примерно пять минут Вашего внимания.
Примерно пять месяцев назад мы впервые встретились с Вами в этом зале Суда. Тогда стороны высказали свои позиции и каждая из них обозначила те аспекты, на которые надлежало обратить внимание Суда. Прокуратура описала суть обвинения, а адвокаты подсудимых в лице уважаемой Галины Георгиевны Кашириной (в судебных процессах г-жа Каширина представляла интересы осужденных Виталия Акишина и Вячеслава Лелявина) просили Суд обратить внимание на то, как сторона государственного обвинения намерена в дальнейшем доказывать вину обвиняемых. Строго следуя советам Галины Георгиевны Кашириной мы пристально изучали все, что представляла в качестве доказательств прокуратура. Перед нашими глазами прошел длинный ряд свидетелей из разрозненных показаний которых сложилась мозаика и картина преступления – политического убийства Галины Васильевны Старовойтовой, в результате которого была прекращена государственная, политическая и общественная деятельность Галины Васильевны. Нам были предъявлены неопровержимые доказательства в виде документов, экспертиз, изъятых в ходе обысков и иных оперативно-следственных действий предметов. Прозвучали слова экспертов, специалистов в области баллистики, судебно-медецинского эксперта-свидетеля. Продемонстрирована цепочка по которой производилась закупка оружия для террористического акта (достаточно вспомнить признание подсудимого Стехновского о приобретении и передаче оружия), раскрыта роль технических организаторов убийства Галины Старовойтовой, непосредственных исполнителей, тех кто уничтожал следы преступления. О политических мотивах и ненависти колчинского «коллектива» к Старовойтовой говорил свидетель Воронин, который указал, что для преступной группы террористов, Старовойтова являлась «врагом России номер 1». Это и легло в основу предъявленного обвинения, все это еще раз получило подтверждение и в ходе данного судебного процесса.
Заслушав гособвинение мы ожидали от противоположной стороны серьезной кропотливой работы по опровержению обвинения предъявленного подсудимым. Но этого не последовало. Мы стали очевидцами многочасовых чтений текстов, не имеющих отношения к сути обвинения, просмотров одних и тех же видеозаписей по несколько раз. Обычно такой линии защиты придерживаются адвокаты-почасовики, для которых важна длительность процесса, но не результат. В качестве «свидетелей невиновности» подсудимых их защитники нам предложили считать неодушевленные предметы: кухонный стол с Канонерской улицы, две неизвестно где и когда исполненные фотографии дивана и зеленой машинки, мою кроличью шапку, часы, дипломатические паспорта Галины Васильевны и еще покойного некоего Марка Яковлева, который ничего по делу никогда не показывал, но как дух постоянно призывался защитой в свидетели.
Покойного господина Яковлева вообще применяли в этом деле как «свидетеля многоразового использования» неоднократно. Наверное, потому, что он обладал уникальными способностями молниеносного перемещения по городу Санкт-Петербургу и пользовался при этом мобильными телефонами всего криминалитета Северной столицы. Мы с Вами обозревали записную книжку свидетеля Калашниковой в которой был написан мобильный телефон Вячеслава Леляливина 9673380. Согласно распечаткам сотового оператора «Мегафон», в 19 часов 27 минут Федосов, находясь в зоне действия базовой станции №2067, расположенной по адресу: пл.Репина, дом 1, звонил со своего телефона 965-13-52 в течение 14 секунд Лелявину Вячеславу на телефон 967-33-80, находящемуся в это время в квартире на пр.Культуры, в зоне действия базовой станции №4038, расположенной по адресу: пр.Культуры, дом 31, корпус 1. Напоминаю, что защита господина Лелявина уверяла Вас, что телефоном пользовался именно Марк Яковлев.
Теперь взглянем опять в записную книжку и увидим там номер телефона Юрия Колчина, который тоже здесь давал показания. Согласно распечатке «Мегафона» в 19 часов 38 минут, в то время, когда Галина Всильевна Старовойтова осуществляла посадку на самолет в аэропорту Москвы (около 19 часов 35 минут) на телефон Колчина Ю.Н. №967-22-70 с неустановленного номера позвонил неизвестный, разговор состоялся продолжительностью 12 секунд. Колчин во время данного разговора находился в районе действия базовой станции № 6038, расположенной по адресу: Авиагородок, ул. Пилотов, то есть в района аэропорта Пулково. Но мы помним, что Колчин ранее утверждал, что и его телефоном в день убийства пользовался именно Марк Яковлев. Теперь вопрос: мог ли покойный ныне «свидетель» Марк Яковлев в 19.27 сделать звонок с Лелявинского номера на проспекте Культуры (север Петербурга), а через 11 минут, минуя все пробки и светофоры, уже получать звонки на колчинсий телефон в районе аэропорта Пулково (на юге Петербурга)?
Огромную надежду обвиняемые и их защита возлагали на показания свидетелей Асматуллаевых – соседей Галины Васильевны Старовойтовой с первого этажа. Но в итоге выяснилось, что показания соседей Асматуллаевых о том, что они слышали шум, ругань и звуки похожие на стрельбу на лестнице, только подтверждают свидетельские показания Алексея Воронина, в которых он рассказывал о конфликте с руганью между уже осужденным Акишиным и второй фигурой в женской одежде, которую свидетель Воронин назвал Федосовым. Конфликт этих персонажей продолжался, по словам Воронина и в съемной квартире на Канонерской улице, где происходило уничтожение следов преступления и улик. По информации Воронина предметом конфликта явилось само исполнение преступления.
Еще одной соломинкой за которую цепко хватались защитники подсудимых был аэропорт в который прилетела вечером 20 ноября 1998 года Галина Васильевна. Представители подсудимых утверждали, что телефон Юрия Колчина находился в районе аэропорта Пулково-2, так как именно через базовую станцию сотовой связи расположенной в этом районе велись переговоры с данного аппарата. А Галина Васильевна прибыла из Москвы в аэропорт Пулково-1, что, по утверждению обвиняемых и их защиты, свидетельствует о непричастности всего «коллектива» к совершению террористического акта в отношении государственного деятеля. Но почему-то, адвокаты умалчивают один факт: базовая станция сотовой связи располагавшаяся в 1998 году в районе международного аэропорта Пулково-2 обслуживала и внутренний аэропорт Пулково-1, обеспечивая связью всех прилетающих туда пассажиров и встречающих их лиц. Таким образом, распадается еще один довод о невиновности подсудимых.
Не представив Суду опровергающих обвинение доказательств, адвокаты подсудимых принялись очернять память и доброе имя Галины Васильевны Старовойтовой. Ставился под сомнение факт ее заслуг перед обществом и государством. Даже сам факт гибели подвергался сомнению! Для чего все это делалось? Ответа наверно не знают и подзащитные уважаемых адвокатов, не говоря уже о нас и других участниках процесса. Возможно только для того, чтобы создать у присяжных негативное отношение к Галине Васильевне Старовойтовой и не более.
Миру и истории известно несколько видов адвокатской практики: адвокаты-правозащитники, адвокаты обслуживающие интересы коммерческих кампаний и адвокаты постоянно защищающие откровенных убийц и мафиози. О последних, в свое время сказал еще Марк Тулий Цицерон: «Знаю я вас, великих защитников: тому, кто захочет воспользоваться ВАШЕЙ помощью, надо, по крайней мере, убить человека».
Присоединяюсь к мнению Марка Тулия Цицерона и в полном объеме поддерживаю обвинения предъявленные подсудимым гособвинением и просьбу прокуратуры признать подсудимых виновными в прекращении политической государственной и общественной деятельности Галины Васильевны Старовойтовой, которое произошло в результате террористического акта.
Благодарю Высокий Суд за внимание. Спасибо.
Руслан Линьков.