Идея о существовании естественного права народов определять свою судьбу была сформулирована в эпоху Просвещения и нашла свое отражение в лозунгах Французской революции. Впервые появилось сознание того, что люди не являются принадлежностью какой-либо территории, как при феодализме, но могут выражать свою волю; право народов на самоопределение рассматривается как часть человеческой Свободы.

После войн Наполеона итальянцы, немцы, венгры, поляки и другие народы захотели реализовать это право, но Венский Конгресс (1815 г.) отказался принять этот принцип в качестве основы для изменения карты Европы. Однако после революции 1848 года национальные движения привели к формированию двух новых государств - Италии и Германии; позднее были приняты во внимание и требования других угнетенных народов в Австро-Венгерской и Российской Империях.

После первой мировой войны старая Европейская система стала разрушаться, и принцип самоопределения нашел свое отражение в Уставе Лиги Наций - правда, этот документ закрепил неравенство народов и послужил обоснованием колониальной системы. В конце первой мировой войны два столь разных политика, как президент США Вудро Вильсон и лидер экстремистской оппозиционной партии Владимир Ульянов (Ленин) поддержали идею самоопределения народов, каждый преследуя свои политические цели.

В 1920-ЗО-е гг. в Европе прошло несколько плебисцитов, изменявших государственный статус тех или иных областей (Саарская область, Бургенланд и др.)

Развитие идеи самоопределения привело к формированию представления о разных формах его реализации:

1) сецессия (отделение) от какого-либо государства с целью:

а) войти в состав другого государства;

б) образовать новое независимое государство;

2) воссоединение двух и более частей одного народа в одном государстве (позднейшие случаи Германии, Вьетнама; неудачные попытки осетин, лезгин, корейцев);

3) создание автономии с возможностью частичного самоуправления внутри другого многонационального государства (автономия гагаузов в Молдове и др.).

Новый этап реализации права на самоопределение связан с признанием несправедливости колониальной системы.

Генеральная Ассамблея ООН 14 декабря 1960 года приняла Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Статья 2 этой декларации гласит: "Все народы имеют право на самоопределение; в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие". Однако комиссия ООН по правам человека не смогла определить понятие "народ", тем самым отказавшись от определения субъекта, имеющего право на самоопределение (выделяется ли он по этническому, социальному или территориально-административному признаку).

Отказ от колониализма выявил противоречие между двумя принципами международного права: самоопределением и уважением суверенитета государства, основанном на признании целостности их территории и нерушимости границ, причем оба принципа упомянуты в Уставе ООН. В последующие годы международные организации приняли ряд взаимно противоречащих документов по данному вопросу.

Так, в 1966 году Генеральная Ассамблея ООН приняла два фундаментальных документа, обязательных для стран, подписавших и ратифицировавших их: Пакт о гражданских и политических правах и Пакт об экономических, социальных и культурных правах. Оба документа начинаются со статьи, фактически воспроизводящей формулировку Декларации о деколонизации: "Все народы имеют право на самоопределение. В соответствии с этим правом они свободно определяют свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, политическое и социальное развитие", и далее: "Все участвующие в настоящем Пакте государства, в том числе те, которые несут ответственность за управление несаморегулирующимися и подопечными территориями, должны, в соответствии с положениями Устава ООН, поощрять осуществление права на самоопределение и уважать это право".

СССР ратифицировал эти Пакты в 1973 году, США - только первый из них в 1992 году.

В 1970 году ООН приняла резолюцию 2625 (XXI) - Декларацию о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН. В отличие от Пактов 1966 года, эта Декларация (не являющаяся, впрочем, конвенцией, обязательной для стран-участников) акцентирует внимание на принципах территориальной целостности существующих в данный момент государств (ст. 5 и 8 части этой Декларации).

Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, принятый в Хельсинки в 1975 году, также скорее отдает предпочтение этому второму принципу (на приоритете принципа целостности существующих государств и неизменности послевоенных границ в Европе прежде всего настаивала делегация СССР, возглавляемая Л.Брежневым и имеющая в виду разделенность Германии и Берлина) и не разрешает существующего противоречия в международном праве, хотя право народов на самоопределение также упоминается в этом документе, завершающемся утверждением о том, что все изложенные в нем принципы имеют равную силу.

Таким образом, международное право оставляет неясным важнейший вопрос об условиях реализации права на самоопределение, тем самым сохраняя возможность для субъективных и даже произвольных политических решений. И эта произвольность подхода реализуется на практике. Так, например, Эритрея обрела свою независимость и отделилась от Эфиопии после проведенного референдума (1993 год ) под эгидой ООН, хотя некоторые другие этногосударственные образования даже после проведения референдумов и установления самоуправления de facto не признаются на международном уровне (НКАО и др.).

Очень важными прецедентами для мирового сообщества стали признание права на самоопределение для стран, входящих в федерации социалистического лагеря: Югославии, СССР, Чехословакии. В тот же период, после августовского путча, формально объявила о своем суверенитете и Чечня (6 сентября 1991 года), но право чеченского народа на самоопределение вошло в противоречие с принципами целостности Российской Федерации, чья Конституция, в отличие от Конституции СССР, не содержит статьи о возможности сецессии входящих в неё республик.

В мировой практике имелись прецеденты, когда определение окончательного статуса того или иного национально-государственного образования откладывалось на определенное время, с тем чтобы подготовить экономические, политические, военнооборонные аспекты самоопределения, а главное - чтобы обеспечить выявление устойчивого и ответственного волеизъявления граждан самоопределяющейся общности.

Так, например, неодномоментно определялся новый статус Германской Демократической Республики, воссоединившейся с Западной Германией; статусы Чехии и Словакии, осуществивших обратную процедуру, или статус Республики Армения, определившейся в соответствии с Законом о выходе союзной республики из состава СССР (в результате референдума, проведенного через полгода после его объявления). Другие республики вышли из состава СССР после августовского путча 1991 года, не соблюдая соответствующий Закон.

Подписавший Хасавюртовский договор А.И.Лебедь, говоря об "отложенном статусе" Чечни, ссылался на прецедент с французской заморской территорией Новая Каледония. Однако эта параллель представляется нам не вполне корректной.

Действительно, Генеральная Ассамблея ООН еще в 1986 году включила Новую Каледонию в число несамоуправляемых территорий, чей статус должен быть определен путем референдума, который и был проведен в 1987 году. Большинство голосовавших высказалось за сохранение суверенитета Франции над Новой Каледонией, однако представители аборигенного большинства (канаке) бойкотировали референдум, что не позволило считать легитимными его результаты. В 1988 г., после столкновений между коренным населением и французской администрацией, было принято соглашение (ратифицированное как во Франции, так и в Новой Каледонии) об определении окончательного статуса Новой Каледонии через десять лет, т.е. в 1998 году - путем всеобщего референдума.

Важно подчеркнуть, что даже сторонники полной независимости Новой Каледонии согласились сохранить прежний status quo на десятилетний переходный период.

Очевидно, что в Чечне после полномасштабной кровопролитной войны подобное сохранение довоенного status quo представляется маловероятным, тем более, что легитимная процедура разделения полномочий между федеральным центром и этим субъектом Российской Федерации не была осуществлена и до войны. Неизбежно формирование новых властных структур в послевоенной Чечне, а главным условием сохранения присутствия представителей федеральной власти в этих структурах является осуществление экономической помощи центра при восстановлении хозяйственного комплекса и социальной сферы республики. Только при этом условии можно требовать выполнения положения об "отложенном статусе" Чечни.

Как было показано выше, международное право не дает однозначного руководства для осуществления легитимной процедуры самоопределения. В тех случаях, когда факт самоопределения оказывался приемлемым для мирового сообщества, последнее обычно принимало во внимание несколько факторов:

1) Угроза геноцида, депортации, этнической ассимиляции самоопределяющегося народа; непереносимость существующих условий для населения.

2) Так называемое "историческое право" народа на данную территорию; иначе говоря, ответ на вопрос, кто населял эти земли ранее. Заметим, что историки конфликтующих сторон обычно представляют взаимоисключающие аргументы; кроме того, обоснование "исторического права" зависит от дальности исторической ретроспективы, так как этнический состав населения может со временем изменяться (например, так произошло в Абхазии, Нахичевани, Латвии, Северной Ирландии и др.).

3) Важнейшим критерием с точки зрения демократической процедуры является свободное волеизъявление всего населения данной территории, независимо от его этнического состава. Обычно это волеизъявление выражается в ходе референдума, плебисцита (желательно - голосование квалифицированным, а не простым большинством голосов), реже - в форме решения представительного органа местной власти.

4) Международные организации, принимающие решение о признании или непризнании акта самоопределения, внимательно рассматривают его потенциальные последствия для сохранения мира и безопасности в регионе (случаи Эритреи, Палестинской автономии и др.). Иначе говоря, речь идет об ответственности политической элиты самоопределяющейся общности и ее способности контролировать свою территорию, вооруженные формирования, экономику.

Очень важным для принятия положительного решения является не простое наличие одного-двух из названных факторов, но их сочетание.

Следует отметить, что важнейшее условие - демократическое волеизъявление всего постоянного населения (включая вернувшихся беженцев разных национальностей) - в Чеченской республике никогда не было выполнено. Референдум о независимости и отделении от России в республике не проводился. Его результат, в случае проведения подобного референдума через пять лет, целиком определится той политикой, которая будет проводиться в отношении Чеченской Республики и чеченской диаспоры в России и её столице.

Как известно, 30 августа 1996 года в г.Хасавюрте (Дагестан) представителями федеральной власти (А.Лебедем, С.Харламовым) и представителями Чеченской республики (А.Масхадовым и С.Абумуслимовым) были подписаны два документа, подвергшиеся впоследствии широкому обсуждению экспертов и журналистов: Заявление и "Принцип определения основ взаимоотношений между Российской федерацией и Чеченской Республикой".

В преамбуле первого документа заявлено, что он отражает стремление "создать взаимоприемлимые предпосылки для политического урегулирования вооруженного конфликта" и, конечно, является прежде всего "политической декларацией" (оценка Министерства юстиции РФ ) – заметим, очень важной декларацией, за которой последовало действительное прекращение полномасштабных военных действий.

Критики Заявления обращают внимание на то, что в части четвертой его преамбулы упоминается лишь один из двух признанных принципов международного права - права народов на самоопределение, но не упомянут принцип территориальной целостности существующих суверенных государств. В связи с этим в части пятой преамбулы дается ссылка на Международный Пакт о гражданских и политических правах (1966 г.), цитированный нами выше.

То же положение подчеркивается в п.З второго из Хасавюртовских документов ("Принципы определения основ..."), трактующем юридическую базу для законодательства Чеченской республики.

В то же время ни одно положение из подписанных в Хасавюрте соглашений не интерпретирует статус Чеченской республики как суверенного государства. Широкая отсылка во втором документе к нормам международного права позволяет при дальнейших переговорах апеллировать ко всему корпусу международно-правовых документов, относящихся к проблеме самоопределения - в том числе и к тем, что ставят во главу угла нерушимость существующих межгосударственных границ. По-видимому, представители федеральной стороны из вполне оправданных тактических соображений не сочли целесообразным настаивать на введении в документы положения о территориальной целостности России как априорном условии дальнейших переговоров, ибо приоритетной целью было достижение мира. В то же время контекст второго документа ясно дает понять, что речь идет о "восстановлении социально-экономического комплекса", о восстановлении "валютно-финансовых и бюджетных отношений" между Россией и одним из субъектов Российской Федерации.

Пункт второй "Принципов..." подтверждает также распространение действия указов Президента РФ (в частности, указа № 985 от 25 июня 1996г. на территорию ЧР).

Чрезвычайно важным представляется последовательное утверждение (проходящее через оба документа) идеи о защите гражданских прав и свобод, о равенстве граждан, независимо от их национальности и вероисповедания.

Таким образом, Хасавюртовские соглашения не противоречат нормам международного права, позволяют широко использовать последние для легитимизации дальнейших документов и могут рассматриваться в качестве приемлемой основы для дальнейших переговоров и практической деятельности по восстановлению мира в Чечне.